Дмитрий Владимирович Философов: биография. Философов дмитрий владимирович Варшавские годы Д.В.Философова

ФИЛОСОФОВ ДМИТРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ - российский публицист, журналист, литературный и художественный критик, общественный и политический деятель.

Представитель дворянского рода Философовых. Сын В.Д. Философова (главный военный прокурор Российской империи, статс-секретарь Е.И.В., 1820-1894) и А.П. Философовой (урожденная Дягилева, общественный деятель, одна из лидеров женского движения в России, 1837-1912), двоюродный брат . Окончил частную гимназию К. Мая (1890), где сблизился с А.Н. Бенуа, К.А. Сомовым, В.Ф. Нувелем, юридический факультет (1895), оставлен на кафедре, стажировался в Германии (1896). Зачислен в Кодификационное отделение при Государственном совете (1896). С 1897 года занимается журналистикой, печатается в журналах «Северный вестник», «Образование», «Журнал Министерства юстиции», «Трудовая помощь». В 1898-1905 годах и 1918-1919 годах сотрудник Императорской публичной библиотеки.

В 1898-1904 годах сотрудник художественного журнала , редактор литературного отдела, впоследствии - руководитель отдела художественной критики. В конце 1890-х годов сближается с Д.С. Мережковским и З.Н. Гиппиус, что становится началом тесного духовного и личного «тройственного союза», удивлявшего современников. Философов становится активным сторонником и пропагандистом идеи «нового религиозного сознания», проповедуемой Мережковским и Гиппиус. Он активно участвует в деятельности Религиозно-философских собраний 1901-1903 годов и религиозно-философского журнала «Новый Путь» (1902-1904, с лета 1904 года Философов - главный редактор). В 1905 году участвует в митингах протеста против .

В 1906-1908 годах - во Франции вместе с и З.Н. Гиппиус. В это время Философов - иностранный корреспондент кадетских газет «Страна» и «Товарищ». Пишет о французском парламентаризме, церковной политике, в то же время критикует деятельность предсоборного присутствия в России и церковно-обновленческого движения, критикует литературные журналы символистской направленности («Весы», «Перевал», «Золотое Руно»), обвиняя их в декадентстве. Принял участие в создании сборника статей «Царь и революция» (Париж, 1907, на французском языке). Поддерживает контакт с членами партии эсеров - Б.В. Савинковым и И.И. Бунаковым (Фондаминским).

С 1908 года - в Санкт-Петербурге. Активный участник петербургского Религиозно-философского общества (принят в 1907 году заочно; секретарь (1908-1909), председатель (1909-1912), товарищ председателя (1912-1917). Сотрудник газет «Речь», «Слово», журнала «Русская мысль» и др. Редактор еженедельника «Голоса жизни» (1915), сборника памяти А.П. Философовой (1915). Близок к кадетским и масонским кругам. Приветствовал , но из-за болезни участие Философова в общественно-политических событиях было недостаточно активным (в эти месяцы он вёл дневник).

Философов не принял. В 1918-1919 годах сотрудник Полит. , выступает в защиту арестованных за инакомыслие. В декабре 1919 года вместе с Д.С. Мережковским, З.Н. Гиппиус и В.А. Злобиным под предлогом чтения лекций красноармейцам выехал из Петрограда. С марта 1920 года - в Варшаве, где и остаётся после отъезда Мережковского и Гиппиус в Париж в октябре 1920 года. Участвует в деятельности Русского политического эвакуационного комитета под руководством Б.В. Савинкова (Философов - товарищ председателя, председатель политического отдела). Сотрудник газет «За свободу!» (1920-1932), «Молва» (1932-1934), журнала (затем газеты) «Меч» (1934-1939). Организатор литературного кружка «Домик в Коломне» (1934-1936). С 1935 года тяжело болен. Похоронен на Вольском православном кладбище в Варшаве.

Сочинения:

Загадки русской культуры. Сб. ст. / Сост., прим. Т.Ф. Прокопова. Предисл. А.Н. Николюкина. М., 2004.

Критические статьи и заметки (1899-1916) / Пред., сост., прим. О.А. Коростелёва. М., 2010.

Сегодня письма: архимандриту Неофиту и ФилософовуПублицист, критик, товарищ председателя Религиозно-философского общества - последнему на 8 страницах о статье его «Собор и министр исповеданий», явно несправедливой, неосторожной и могущей при­нести Церкви вред огромнейший. Неужели серьезно и добросове­стно можно видеть в русском патриархе контрреволюцию и реакцию! Неужели прибегать к помощи «властных окриков» уме­стно даже просто приличному человеку, не то что ответственному администратору!

Неужели Карташёву Министр вероисповеданий Временного правительства надо третировать Всерос­сийский Поместный Собор, как синодальные прокуроры императорского периода третировали Синод и правящую иерархию. Неужели Карташёв должен представить Всероссийского Патриарха Временному прав-ву контрреволюционным пугалом, а прави­тельство в составе «товарищей» - Гвоздева, Керенскогопремьер-министр , Малянтовичаминистр юстиции , Никитинаминистр внутренних дел , «Энвера паши» Верховского и пр. и пр. Сволочи вправе налагать «veto» на решения свободно созванного и избран­ного церковного Собора, судить который может лишь Собор Все­ленский. Правительство не помешало грузину еп. Кириону стать патриархом Грузии. Не помешает оно и старообрядцам объявить какого-то Мелетия Московского патриархом всея Руси старообрядчих.

Можно ли новоправославной Церкви иметь патриарха, если она того хочет? Конечно, нет. Перед открытием Собора иные провидцы глашали, что стоит только Собору принять решение не по вкусу разным добровольным радетелям Церкви a la Философов и пр., как эти радетели благим матом заорут «долой», «разогнать», «контрреволюция», «тащи и не пущай» и т.п. Трудно было ожи­дать, что первым крикуном будет «Речь», а в ней именно Философов, православию все же чуждый. Ему легко угрожать «окриками». Но легко ли ими стращать Собор Карташёву, сказавшему на заседании в Москве, что он «сын Церкви»? Да и не нужны «окрики».

Если Карташёв под давлением партии или из опасения, что патриаршество родит новую смуту, - во что я не верю - представит его правительству как сейчас - несвоевременно, то Правительство может и тихо, без «окриков» добиться невосстановления патриар­шества, пригрозив отделением и лишением казенной подачки. Возможно и то, что двести лет опекавшая и расслабленная до сего дня Церковь продаст патриарха за чечевичную похлебку «воспособления» денежными знаками, цена коих «11 к. за один аршин» и за поддержку другими средствами, но возможно, что оставшись с Патриархом, но нищей, даже преследуемой и гонимой, она возродится и процветет в этой нищете и гонениях. Желал бы второго, но не осужу Ее, если случится первое. Двести лет на помочах во­димая, может ли она сразу обойтись без всякой поддержки правительства?

Еще Философов боится, что, восстановив патриаршество, Церковь подвергнется опасности самочинных самосудов со сто­роны. Но разве его статья не есть именно такой самосуд еще до принятия Собором решения и разве вмешательство правительства в это внутрицерковное дело, ведомое лишь ее членами, а не чужаками, не есть самосуд не только самочинный, но и кощунственный?

И самая ст. Философова, столь похожая на донос и на Собор, и на Карташёва (обвинение в бездействии власти), не удивительное ли явление при несомненной порядочности и уме его.

Он и особенно МережковскийПоэт, драматург, литературный критик, один из основателей символизма способны нередко на ошибки тягостные и прискорбные, притом компрометирующие. Нелепая пасхальная статья Мережковского «Ангел революции» - пер­вая такая их после революции ошибка. Эта статья Философова - ошибка вторая. Грустно!

Константин Сомов Портрет А.И.Сомова, отца художника. 1897 г.

Мать будущего художника, Надежда Константиновна (урожденная Лобанова) , была хорошим музыкантом и широко образованным человеком. Именно она привила своим сыновьям любовь к музыке, живописи и театру. Да и профессия отца способствовала «приобщению к прекрасному» – он сам рассказывал сыновьям интересные истории о художниках, да и стены квартиры Сомовых, как вспоминал Альберт Бенуа, «были густо завешены картинами».

Константин Сомов Портрет матери художника. 1895 г.

Я написал «сыновьям», потому что Константин был вторым ребенком в семье, у него был старший брат Александр. Как сложилась его судьба, мне неизвестно. Упоминается лишь, что он был уже в юности полнеющим человеком и служил в Министерстве финансов. В творческом наследии художника есть портрет племянника Владимира Александровича Сомова, сына Александра, написанный Константином уже в эмиграции, в 1925 году.

Константин Сомов Портрет В.А. Сомова. 1925 г.

Во время написания картины художник был либо у родственников в Америке, либо – во Франции (о чем будет рассказ позже), поэтому непонятно, позировал ли племянник дяде, и где это происходило? Эмигрировал ли брат Константина с семьей (поскольку после отъезда из страны есть только свидетельства переписки Сомова с сестрой) или художник просто завершил начатую до эмиграции картину?
Искусствоведы! Где вы? Видите, как много к вам вопросов!
А обратил внимание я на этот портрет еще и потому, что Володя Сомов типажно очень похож на многих будущих любовников художника. Не знаю, почему мне бросилась в глаза эта похожесть, и что за ней кроется… Хотя, признаюсь, мысли о похожести возникают, глядя и на портрет второго племянника - сына сестры Анны.

Константин Сомов Портрет Е.С.Михайлова. 1916 г.

Понятно, что оба парня молоды и симпатичны. Но, как говорится, может, в этом сходстве «зарыта собака» гомосексуальных наклонностей Константина. Вообще-то, историки пишут, что «в детстве Костя предпочитал играть в куклы, мастерить для них костюмы, дружить ему было проще всего с девочками».

Костя Сомов. 1883 г.

Хотя, опять же, на картине «В детской», написанной 29-летним Сомовым, он изобразил лошадку, пушку, барабан – самые популярные атрибуты мальчиковых игр. Свою ли детскую написал художник, или это случайный интерьер – неизвестно.

Константин Сомов В детской. 1898 г.

Сестра

Повторюсь, у Сомова была еще младшая сестра Анна (28 января 1873 - 18 октября 1945), ставшая певицей и художником-дизайнером. Анна училась живописи дома под руководством брата.

Константин Сомов с сестрой Анной. 1890-е гг.

Вышла замуж она за действительного статского советника департамента окладных сборов Министерства финансов Сергея Дмитриевича Михайлова.

Константин Сомов Портрет С.Д. Михайлова. 1900-10 гг.

Сначала Анна при помощи Кости, а потом и самостоятельно вышивала и расшивала сумки, делала украшения для платьев и декоративные панно, которые в 1911–1924 годах участвовали в отечественных и мировых художественных выставках, принося автору первые премии. Во Франции сумки Сомовой прозвали ридикюлями, некоторые исследователи моды считают, что именно ее сумки явились родоначальниками современных женских сумочек вообще.

Константин Сомов Портрет сестры А.А. Сомовой за работой. 1892 г.

Кстати, благодаря сохранившейся переписке брата с Анной из эмиграции, историки знают многое о жизни художника во Франции, потому что Константин писал сестре практически каждые три дня. Удивительно то, что при такой любви к сестре, мне удалось найти только несколько ее портретов, и то графических и написанных с разницей почти в четверть века. Хотя известно, что сестру вместе с матерью за мольбертами Костя изобразил еще на одном из первых своих рисунков.

Константин Сомов Портрет А.А.Сомовой-Михайловой. 1897 г.
Константин Сомов Портрет А.А.Сомовой-Михайловой. 1920 г.

Школа Мая

Образование Константин получил, поступив в самую популярную на то время, частную гимназию Карла Ивановича Мая (1820-1895), выпускника историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. Открыта эта немецкая мужская школа была 22 сентября 1856 года и в 1861 году получила официальное название «Реальное училище на степени гимназии».

Карл Май и здание его гимназии.

Основным девизом школы было изречение основоположника современной педагогики Яна Амоса Коменского «Сперва любить - потом учить». Не зря, выпускники школы об атмосфере, царившей в этом учебном заведении, говорили - «майский дух». В школе учились многие будущие представители художественной интеллигенции: Николай Рерих, Александр Бенуа, писатель Лев Успенский, публицист и литературный критик Дмитрий Философов и др.
Именно с Димой Философовым у Константина случился первый юношеский роман. Как пишет в своей книге Кон, «c Димой Костя сразу нашел общий язык, и они сдружились. По свидетельству Бенуа, учившегося в той же гимназии, особая близость Димы и Кости, которые держались вместе и особняком, почти никому не нравилась. И, быть может, они не стали объектами насмешек и изгоями только потому, что оба раньше срока покинули заведение Мая».
Известно, что из-за болезни Дмитрия отправили на лечение в Италию, а Сомова отец забрал из гимназии, поскольку юноше давались тяжело естественные предметы, и он мог не окончить гимназию с успешными отметками.

Философов

Дмитрий Владимирович Философов (26 марта (7 апреля) 1872, Санкт-Петербург - 4 августа 1940, Отвоцк, Польша) происходил из старинного дворянского рода, его отец был ближайшим помощником военного министра Д. А. Милютина и членом Государственного совета. Мать Анна Павловна (урождённая Дягилева) была литератором и одной из учредительниц высших женских учебных заведений и благотворительных обществ.

Лев Бакст Портрет Д. Философова.

Говоря о дальнейшей судьбе Философова, стоит сказать о том, что после лечения он в 1890 году окончил гимназию К. Мая, поступил на юридический факультет Петербургского университета, который окончил в 1895 году. Затем стажировался в Германии, а с 1898 года стал работать в петербургской императорской Публичной библиотеке и начал заниматься журналистской деятельностью. В этот период Дмитрий общался с Сомовым, но об этом позже.
Философов стал одним из основателей объединения «Мир искусства», работал редактором литературного отдела одноименного журнала (1898-1904), потом сблизился с Д. С. Мережковским и З. Н. Гиппиус. В декабре 1919 года вместе с Мережковским и Гиппиус Философов покинул большевистскую Россию и поселился в Варшаве, где сблизился с эсером Борисом Савинковым. После 1936 года вследствие ряда неудач (неуспеха всех изданий, им возглавляемых, смертью соратников и единомышленников Савинкова и Арцыбашева), а также преклонного возраста и болезней Философов отошёл от литературной, общественной и политической жизни.

Дмитрий Философов 1930-е г.

Умер он через год после начала второй мировой войны и был похоронен на православном кладбище в Варшаве.

Академия

Итак, где Сомов завершил образование, тоже неизвестно, как и то, что нигде не встречал информации – у кого юноша учился азам рисования. Может, частные учителя или друзья отца? Но кто конкретно? В одной из биографий художника промелькнула фраза: «С детства мальчик мечтал стать живописцем».
Тем не менее, в сентябре 1888 года 20-летний Константин поступил в Имперскую Академию художеств. С 1888 по 1892 год он окончил основной курс Академии, а с октября 1894 года продолжил занятия в мастерской Ильи Репина. В этом же 1894 году Сомов впервые принял участие в выставке Общества русских акварелистов.

Константин Сомов Юношеский автопортрет. рубеж 19-20 вв.

Репин называл Сомова «способный юноша». Уже в студенческие годы художник стал рисовать арлекинов и дам XVIII века, которые чуть позже принесут ему известность. Один из сокурсников Сомова вспоминал: «Ярко помню чувство изумления от неожиданности и потом восхищение, когда он принес свой эскиз на заданную Репиным тему «Около пруда»». Позже Бенуа назвал Сомова «создателем идиллического стиля минувшей жизни».
Но в феврале 1897 года художник, не доучившись, покидает Академию и уезжает в Париж. В 1897-1898 годах он занимался в Академии Коларосси. В Париже Сомов сблизился с Александром Бенуа, общался с Е. Лансере и А. Остроумовой, учившимися в то время во Франции. Тогда, видимо, и возникла идея создать объединение «Мир искусства», основателем которой и стали бывшие выпускники Школы Мая - Бенуа, Философов, Нувель, Сомов и примкнувший к ним Дягилев.

Дягилев

Сергей Павлович Дягилев (19 (31) марта 1872 - 19 августа 1929, Венеция) родился в Селищах Новгородской губернии, в семье кадрового военного, потомственного дворянина, кавалергарда Павла Павловича Дягилева. Мать умерла через несколько месяцев после рождения Сергея, в детстве мальчик жил в Санкт-Петербурге, потом в Перми, где служил его отец.

Сергей Дягилев. Фото конца XIX века и картина, написанная Наталией Третьяковой на основе этого фото.

В Перми на углу улиц Сибирской и Пушкина (бывшая Большая Ямская) сохранился родовой дом Дягилева, который современники называли «Пермскими Афинами», и где сейчас располагается гимназия его имени (Привет Анне! Может расскажете что-нибудь интересное об этом доме?). Знаю, что особняк был построен по проекту архитектора Р. О. Карвовского в стиле позднего классицизма.
После окончания пермской гимназии в 1890 году Дягилев приехал в Петербург и поступил на юридический факультет университета, параллельно занимаясь музыкой у Н. А. Римского-Корсакова в Петербургской консерватории. В 1896 году Дягилев окончил университет, но не стал заниматься юриспруденцией, а спустя два года после получения диплома создал совместно с Бенуа «Мир искусства».
О дальнейшей жизни Дягилева – антрепренёра и коллекционера, организатора «Русских сезонов» в Париже и труппы «Русский балет Дягилева», можно прочесть везде. К тому же, Дягилев нам интересен сегодня даже не в связи с «Миром искусства», а с Сомовым.

Константин Сомов Портрет С.П.Дягилева. 1893-95 гг.

"Мир искусства"

Конечно, история этого художественного объединения требует отдельного рассказа. Поэтому пробегусь по ней «пунктирно».
Итак, «Мир искусства», как объединение и журнал были основаны в Санкт-Петербурге в 1898 году.
Позже в объединение влились и художники московской школы, входившие в состав Абрамцевского кружка - К. Коровин, В. Серов, братья Васнецовы, М. Врубель, М. Нестеров.

Организаторы объединения "Мир искусства" - К. Сомов, В. Нувель, С. Дягилев и Д. Философов. фото конца XIX века

Уже в начале 1898 года Дягилев и Философов организовали и провели выставку русских и финских художников в Музее центрального училища технического рисования барона А. Л. Штиглица в Петербурге, а затем, летом того же года в Мюнхене, Дюссельдорфе, Кельне и Берлине. Первый номер журнала вышел в ноябре 1898 года, в нем была опубликована первая статья о Сомове, написанная Бенуа.

Константин Сомов Автопортрет. 1898 г.

Художественная ориентация «Мира искусства» была связана с модерном и символизмом, члены объединения утверждали, что искусство - прежде всего выражение личности художника. В одном из номеров журнала Дягилев писал: «Произведение искусства важно не само по себе, а лишь как выражение личности творца». Период наибольшей активности в жизни объединения пришёлся на 1900-1904 годы, в 1901 и в ноябре 1903 года выставки группы «мирискусстников» прошли в Петербургской императорской Академии художеств и в Строгановском институте в Москве. После 1904 года объединение утратило идейное единство, после революции многие его участники эмигрировали, и в 1924 году объединение фактически прекратило существование. А мы вернемся назад, к Сомову.

Рубеж веков

Осенью 1899 года Сомов вернулся из Парижа в Петербург. Занимаясь деятельностью «Мира искусства», Константин стал часто общаться со своей школьной любовью – Дмитрием Философовым. И, возможно, могла бы вспыхнуть «угасшая любовь», но сердце Дмитрия уже было занято его двоюродным братом из Перми Сергеем Дягилевым. Кон в своей книге пишет: «Несмотря на то, что с Дягилевым Сомов будет много сотрудничать, некоторая неприязнь сохранится на всю жизнь».

Лев Бакст Портрет Сергея Дягилева с няней. 1906 г.

А пока Сомов окунается в мир «разгульного декаданса» столицы. Об этом времени, вернее, о причинах «свободы любви», точно сказал поэт-символист Вячеслав Иванов: «Вся человеческая и мировая деятельность сводится к Эросу, ... нет больше ни этики, ни эстетики - обе сводятся к эротике, и всякое дерзновение, рожденное Эросом, - свято. Постыден лишь Гедонизм». Как отмечают историки, эпоха декаданса требовала раскрепощения во всем. Но если многие символисты (Гиппиус, Иванов, Мережковский) считали секс средством духовного освобождения, то для Сомова «он был просто развлечением, источником телесного удовольствия, не связанным ни с какими высшими ценностями».
Сомов часто бывает у друзей на дачах под Петербургом, любит посещать Таврический сад, где можно без труда выбрать себе на ночь симпатичного молодого гимназиста. Тесные дружеские (а может, и более близкие) отношения связывают Константина в это время с еще одним его одноклассником Вальтером Нувелем.

Нувель

Вальтер Федорович Нувель (1871-1949) – музыкальный и театральный деятель, один из основателей и вдохновителей объединения «Мир искусства», служил чиновником особых поручений в канцелярии министерства Императорского Двора.

Вальтер Нувель.

Вальтер родился в многодетной семье (у него было три брата и сестра) коммерсанта французского происхождения, занимавшегося финансами. В 1882-1890 годах мальчик учился в гимназии Карла Мая в одном классе с Сомовым. Биографы Нувеля пишут, что еще в седьмом классе Вальтер с одноклассниками Бенуа, Сомовым, Философовым и Калиным создали кружок «Общество самообразования», который стал предтечей «Мира искусства». Окончив Санкт-Петербургский университет, Нувель поступил на службу в канцелярию министерства, а свободное время посвящал пропаганде искусства и художественной критике. Вальтер был организатором музыкальных вечеров и многих предприятий объединения, членом редакции журнала «Мир искусства».
Историки пишут, что Нувель практически весь свой досуг проводил с Сомовым (возможно, ничего сверхблизкого в их отношениях и не было!), но после того, как Вальтер сблизился с Дягилевым (Ах, этот Серж-разлучник!) на почве общего увлечения музыкой - «они частенько играли «в четыре руки»» (звучит как-то двусмысленно!).

Лев Бакст Портрет Вальтера Федоровича Нувеля. 1895 г.

Вообщем, чтобы расставание с Сомовым было почти безболезненным, на одном из серии концертов «Вечера современной музыки», организованных журналом «Мир искусства», осенью 1905 года Вальтер познакомил Константина с поэтом Михаилом Кузминым. Последнее примечание, которое хочется написать – Прямо страсти мадридского двора!

Лев Бакст Портрет Константина Сомова. 1906 г.

Завершая рассказ о Нувеле, добавлю, что после Октябрьской революции Вальтер уехал в эмиграцию и стал помощником Дягилева в организации «Русских сезонов» в Париже.

Константин Сомов Портрет В.Ф.Нувеля. 1914 г.

Кузмин

Роман с Кузминым был непродолжительным, но страстным. Как написал в своем дневнике свидетель зарождения их отношений, поэт Вячеслав Иванов, над портретом которого в то время работал Сомов, «художник был Кузминым развращен и лишен девственности».

Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (6 (18) октября 1872, Ярославль - 1 марта 1936, Ленинград) в своей биографии писал, что родился в семье ярославского дворянина, а одним из его предков по линии матери был известный во времена Екатерины II французский актёр Жан Офрень. Биографы Кузмина пишут, что личность поэта – «необычный сплав доверчивости и прямоты с подчеркнутым артистизмом и склонностью к эпатажу».
В 1884 году семья Михаила переехала в Петербург, где он окончил гимназию, несколько лет учился в консерватории у Н. А. Римского-Корсакова и А. К. Лядова, затем стал писать стихи и начал артистическую деятельность, как автор и исполнитель музыкальных произведений на свои тексты.
К моменту знакомства Кузмина с Сомовым, оба уже знали друг о друге. Сомов прочел гомосексуальную повесть Кузмина «Крылья», а тот, в свою очередь, мечтал познакомиться с Константином в надежде, что художник напишет его портрет.
Кстати, Иванов, который, шутя, написал о совращении Сомова, стал, практически сводником, поскольку поэт и художник зимой 1905-1906 годов часто встречались именно на вечерах в доме у Ивановых.
Впрочем, влюбленности поэта Сомов сначала и не замечал (у Кузмина в то время был свой «сердечный друг» - Павел Маслов), до тех пор, пока не прочел об этом в дневнике поэта, который вел его в течение всей жизни, считал «открытой книгой» и даже читал иногда в узком кругу друзей. О Сомове Кузмин написал, как о «бодрящем, с любовью к жизни, к телу и плоти, и без никакого нытья» мужчине.

Уже к весне 1906 года их отношения стали более близкими. Причем, Константин еще с не бросившим его Нувелем по несколько раз в неделю бывают на квартире поэта, они обменивается книгами, обсуждают последние новости, Кузмин знакомит Сомова со своим любовником Масловым. И такие «квартетные встречи» продолжаются почти в течение года.
Как пишет в своем исследовании Кон, «их интимное сближение произошло ближе к осени, причем, в любовных играх принимал участие и Павел Маслов» (вслед за героями фильма «Покровские ворота» хочется воскликнуть – «Высокие отношения!»).
Нужно отметить, что Сомов при такой активной личной жизни не переставал активно заниматься творчеством. Кроме того, в 1903 году прошла его персональная выставка в Петербурге, картины художника экспонировались на выставках «Сецессиона» в Берлине и на «Осеннем Салоне» в Париже (1906).

Елизавета Званцева Портрет К.А.Сомова.

Тему арлекинских пасторалей, сменяет эротическая тема. В 1907 году в Германии выходит антология эротических сочинений авторов XVIII века «Книга Маркизы. Сборник поэзии и прозы», иллюстрированная эротическими рисунками Сомова. В тексте использовались стихотворения, песни, эпиграммы, новеллы и дневниковые записи Андре Шенье, Казановы, Парни, Вольтера, Кребийона – младшего и отрывки «Опасных связей» Шодерло де Лакло.

Константин Сомов Обложка первого издания "Книги маркизы" (Das Lesebuch der Marquise). 1907 г.
Константин Сомов Маркиза и Пьеро. Иллюстрация к "Книге маркизы".

Историки считают, что Сомов ввел в русскую графику эротику как иронический жанр, которая выглядела, как выражались критики, « усталой порочностью не всерьез». Позже книга будет дважды издаваться в 1918 году, причем каждый раз количество иллюстраций будет увеличиваться – от 8 к 31, часто становясь более непристойными.

Константин Сомов Иллюстрации к "Книге маркизы" (Le livre de la Marquise). 1918 г.

При увеличении известности художника, его роман с Кузминым к концу 1900-х «сошел на нет». Причину исследователи называют в том, что «они были слишком разные».

Константин Сомов Автопортрет. 1909 г.

Преуспевающий и известный в Европе художник, имеющий собственный дом в Петербурге, и вечно стесненный в деньгах и скитавшийся по съемным квартирам поэт, друживший с питерскими сутенерами и увлекающийся банщиками и продавцами галантерейных магазинов.
Сомов, конечно, исполнил мечту поэта – в 1909 году написал его портрет.

Константин Сомов Портрет М.А.Кузмина. 1909 г.

Кроме того, в течение почти пяти лет романа художник был «личным иллюстратором» поэта - подбирал иллюстрации и рисовал виньетки к текстам поэта. Как пишет Кон, «они остались друзьями, хотя в записках Сомова обнаружится несколько нелестных отзывов о стареющем Кузмине».
После революции Кузмин остался в России, занимался в основном переводами, писал театральные рецензии. По приглашению Максима Горького он участвовал в составлении планов французской секции издательства «Всемирная литература», переводил прозу Анатоля Франса и редактировал собрание его сочинений. Умер Кузмин в 1936 году в ленинградской больнице и был похоронен на Литературных мостках Волковского кладбища.

Ах, эти мальчики в трико...

В 1909 году умирает в результате несчастного случая отец художника, на него случайно наехал экипаж на Дворцовой площади у Эрмитажа и через несколько дней Андрея Ивановича не стало.
Несмотря на семейную трагедию, Сомов продолжал плодотворно работать. К концу 1900-х годов художник продолжает разрабатывать два основных направления своего творчества: портреты и стилизованные под XVIII век галантные картины и пейзажи. Критики называют второе направление «реконструированным миром рококо». В портретах, как отмечали критики, художник тоже был очень силен.
В январе 1910 года Сомов получает заказ на портрет жены богатого московского коллекционера Гиршмана – Генриетты Леопольдовны. Кстати, Сомов писал Геню (как он ее называл, подружившись) дважды, еще раз – в 1915 году.

Константин Сомов Портрет Г.Л. Гиршман. 1910 г.
Константин Сомов Портрет Г.Л. Гиршман. 1915 г.

Владимир Осипович Гиршман (1867-1937) – русский купец и меценат, собиратель живописи и антиквариата, благотворитель Московского художественного театра, еще 1890-е годы увлёкшийся коллекционированием. Основу его собрания составляла современная ему русская живопись, которую он приобретал на выставках в Москве и Петербурге или покупал у самих художников. Портрет самого коллекционера нам оставил Валентин Серов, который также писал и Генриетту.

Валентин Серов Портрет Владимира Осиповича Гиршмана. 1911 г.

Вообщем, Сомов стал ездить на серии сеансов в Москву, где останавливался у Гиршманов, в свободное время ходил по музеям и театрам, где и познакомился с 31-летним танцовщиком-любителем Николаем Позняковым . Мужчина выглядел очень молодо и был красив – пухлые губы, густые брови, челка, спадающая на лоб. В своем дневнике в том же январе 1910 года художник записал: «Был вчера вечером у Познякова, московского танцора. Сентиментальный, восторженный, неумный, но милый...».

Константин Сомов Портрет танцовщика Н.С.Познякова. 1910 г.

Роман этот был скоротечным – только в течение года, любовники встречались в Петербурге, куда Позняков приезжал с выступлениями. Сомов написал около пяти портретов Николая. Племянник художника Евгений, сын сестры Анны, вспоминал, что танцовщик «позировал в тигровой или леопардовой шкуре во весь рост в балетной позе – и это было очень живописное зрелище».
Кстати, портрет Познякова, еще раньше, чем Сомов, написал еще и Серов (а других портретов работы Сомова не нашел!).

Валентин Серов Портрет Н.С.Позднякова. 1908 г.

Добавлю лишь, что позже Николай Степанович Позняков (1878-1941) стал хореографом, затем был пианистом и умер в начале войны в звании профессора Московской консерватории по классу фортепиано.
Но, хоть и говорят, что «любовь крепче на расстоянии», жизнь в разных городах и редкие встречи, конечно же, не могли не повлиять на взаимоотношения художника с Николаем. К тому же, главной причиной стало то, что в жизни Сомова появился Миф, и в личной жизни художника возник тот пасторальный мир отношений, который он изображал в своих ранних работах.

Мефодий

Сорокалетний художник познакомился с восемнадцатилетней моделью Мефодием Лукьяновым (1892-1932) в сентябре 1910 года, но поскольку Николай наезжал из Москвы редко, а натурщики для работы были нужны всегда, то Сомов, конечно, воспользовался услугами Лукьянова. Для плодотворной работы юноша даже поселился в квартире художника, познакомился с его родственниками и вскоре из натурщика, помощника и друга быстро превратился в «сына, брата и мужа», как называл его сам художник. Их связь историки называют «образцово-показательным браком», который продлился 22 года (!), «без размолвок и почти без измен».
К сожалению, о жизни самого Лукьянова до встречи с Сомовым и его жизни до эмиграции практически ничего неизвестно. Остался лишь портрет Мифа (как называли Мефодия родственники художника и близкие друзья), написанный Сомовым в 1918 году, купленный музеем Александра III и находящийся ныне в Русском музее Санкт-Петербурга (понятно, что это разные названия одного музея!). Художник изобразил Лукьянова, сидящим на диване в пижаме и халате. Искусствоведы отмечают, что в разгар революции, ниспровергающей старый мир, во время уличных перестрелок и ночных грабежей художник пишет очень «домашний, уютный портрет», в котором на первом плане спокойное выражение лица юноши, домашний халат и удобная поза сидящего.

Константин Сомов Портрет М. Лукьянова. 1918 г.

Это спокойствие, наверное, олицетворяет и уверенность самого художника. Став в январе 1914 года действительным членом Академии художеств, Сомов в том же 1918 году становится профессором Петроградских государственных свободных художественных учебных мастерских.

Борис Кустодиев Портрет К.А.Сомова. 1914 г.

Кроме того, он преподает в школе Е. Н. Званцевой. А еще в 1918 году в санкт-петербургском издательстве Голике и Вильборга выходит второе издание «Книги Маркизы», начинается подготовка персональной выставки, которая состоялась в 1919 году в Третьяковской галерее.
Но через четыре года Сомов покинет Россию, как окажется навсегда, вслед за любимым Мифом, с которым будет до конца его дней. Но об этом в следующей главе.

Дмитрий Философов. 1897. Худ. Лев Бакст

В истории немало персонажей, чьи имена всегда упоминаются лишь как дополнение к рассказу о выдающихся ее представителях. Имя критика и общественного деятеля начала ХХ века Дмитрия Владимировича Философова (1872 - 1940) принадлежит к подобному кругу спутников ярких исторических личностей. Но на самом деле он был одним из трех, членом союза равных - Гиппиус, Мережковского и Философова. Рискнем предположить, что третьим он стал лишь потому, что штамп в паспортах стоял все-таки у Мережковского с Гиппиус, да и к критике как к жанру, в котором работал Философов, до сих пор относятся с некоторым пренебрежением. Но, создавая воцерковленную триединую семью, они, конечно же, стремились к уникальному равенству во всепроникающей любви друг к другу через прикосновение к Божественному.

Единственное, чем, возможно, выделялся Философов в этом тройственном союзе, так это своей более выраженной гомосексуальностью.

Дмитрий Философов происходит из древнего русского рода, корни которого восходят ко временам князя Владимира Красно Солнышко. Его отец - высокопоставленный царский чиновник - сенатор, член Государственного Совета, одно время военный прокурор России. Матушка - Анна Павловна, урожденная Дягилева. Это о ней писал Блок в отрывке "Возмездие": "Кто с Анной Павловной был связан, - всяк поменет ее добром... // Вмещал немало молодежи ее общественный салон...".

Дима был самым младшим, кажется, девятым по счету в большой семье. Он пользовался всеобщим вниманием и лаской.

В гимназии завязалась тесная дружба у троицы (как будто сложности триединой семьи были написаны Философову на роду) - Кости Сомова, Валички Нувеля и Димы Философова. С каждым из гимназических товарищей случится у Философова роман. И первый - с Сомовым - начался еще на учебной скамье, но был разбит явившимся в Москву из Пензы продолжать образование Сережей Дягилевым - тем самым, создавшим славу русскому балету.

Дмитрий Философов. 1898. Худ. Валентин Серов

В 1899 году Дягилев возглавил журнал "Мир искусства". Всю организационную и литературную редакторскую работу взял на себя Философов. Вот тогда Зинаида Гиппиус и начинает присматриваться к Дмитрию Владимировичу.

Пока "педерастия" в качестве "сексуальной специализации" кажется Гиппиус "извращением, смешным даже для зверей...". "Манерный, женственный v. Gloeden с чуть располневшими бедрами, для которого женщины не существует - разве это не то же самое, только сортом ниже, - что какой-нибудь молодой, уже лысеющий от излишеств, офицер, для которого мужчины не существуют? Какая узость! Я почти понять этого не могу, для меня может ожить в сладострастии равно всякое разумное существо", - запишет она сумбурно в дневнике в августе 1899 года, размышляя о бороне фон Глодене, авторе серии фотографий, на которых запечатлены обнаженные мальчики. И отметит, что ее выбор в другом: "Меня равно влечет ко всем Божьим существам - когда влечет..."

Или такие почти гомофобные по нынешним временам заметки: "Педерасты очень довольны своей зачерствелой коркой и думают, что они ужасно утонченны и новы! Бедные! Жаль, что они здоровье портят, а то бы им дать женщину, авось бы увидали, что физически это шаг вперед. Но к чему рассуждения! Да я и не осуждаю. Надо все пережить. Только надо помнить, что переживаешь, и перейти через это".

Итак, отказавшись от "узкой специализации", Гиппиус вдруг начинает искать женственное в мужчинах. "Мне это нравится, с внешней стороны я люблю иногда педерастов (Gloeden стар и комично изломан). Мне нравится тут обман возможности: как бы намек на двуполость, он кажется и женщиной, и мужчиной. Это мне ужасно близко".

Гиппиус поняла, что испытывает некоторую тягу к гомосексуалам - в них "очень приятно влюбиться". Она разглядывает одного из любовников Глодена, некого 24-летнего Briguet, но, может быть, не любит, а жалеет...

С жалости начинается и первое чувство к Философову: "Жалко и Диму, который в такой тесной теме... Не могу ему помочь, он меня не любит и опасается". Присматриваясь к Философову в марте 1901 года, она записывает в дневник свое признание в любви к Дмитрию и выбирает его в качестве третьего для задуманной уже "новой церкви", которая даст их тройственной любви "оправдание".

Слова и жизнь. Литературные споры новейшего времени (1901 - 1908 гг.). СПб., 1909

В то самое время в Петербурге в "доме Мурузи" у Гиппиус и Мережковского начинают проходить собрания, давшие начало Русскому религиозному обществу. Дмитрий Философов посещает их не часто, а если и появляется, то на пару с Вальтером Нувелем. Гиппиус не догадывается пока, что Нувель не просто друг, но и соперник. Главная тема собраний - "нерешенная загадка пола" и поиск "Бога для оправдания пола".

Гиппиус внимательно изучает Философова, прислушивается к любым его высказываниям, ищет тем для бесед. Позже Философов признается, что понимал и чувствовал особое участие Гиппиус к своей персоне и сознательно избегал его. Тем временем концепция, которая позволила бы Мережковским создать триединую семью, в целом теоретически оформилась.

Загадку пола Гиппиус решает через любовь к Христу. "Христос - решенная загадка пола. Через влюбленность в Него - свята и ясна влюбленность в человека, в мир, в людей..." И поскольку существующая церковь "не может от строения своего удовлетворить ни нас, ни людей, нам близких по времени", Гиппиус и Мережковский принимаются за строительство новой церкви. Третьим окончательно избран Философов. Единственной альтернативой ему был Василий Васильевич Розанов (в будущем автор "Людей лунного света"), но он оказался слишком самостоятельной и весомой фигурой, поэтому отношения его с Гиппиус и Мережковским довольно быстро расстроились, - он был изгнан из их круга и религиозного общества.

Однако тут раскрылась привязанность к Философову Вальтера Нувеля, появляется четвертый - лишний. Нувель пришел к Гиппиус и сказал откровенно: "Вы не Бога ищете, а Философова, потому что у вас к нему личное влечение". Гиппиус, не сомневаясь уже в абсолютной гомосексуальности Философова, все же надеялась, что Круг триединой семьи сможет объединить ее влечение к двум из этого Круга.

Зинаида Гиппиус, Дмитрий Философов и Дмитрий Мережковский

В Великий Четверг 29 марта 1901 года ночью часа три в "доме Мурузи" Философов, Гиппиус, Мережковский совершили обряд, сопровождаемый молитвами перед образами, за столом, украшенном цветами и фруктами. Они пили вино из одной церковной чаши, вкушали хлеб, пропитанный вином, как кровью Господней, трижды менялись нательными крестами, целовали друг друга крестообразно, читали Евангелие. И так три раза.

Но Гиппиус замечала, что Философов испытывает к Мережковскому какое-то чувство "брезгливости" - это касалось возможной половой близости. Одновременно Мережковский и Философов хотели единого "полового круга", и Гиппиус как будто смирилась с тем, что иной семьи, кроме бесполой, появиться не может.

Тем временем Вальтер Нувель, все еще влюбленный в Диму, поведал ему истинные причины выбора Философова в качестве третьего - желание интимной близости со стороны Гиппиус, которой, напомним, особенно нравились женственные мужчины. Вскоре после совершения обряда Философов стал избегать Гиппиус и Мережковского. Гиппиус - наивная - полагала, что причина не в ней, а в стыдливости Фолософова, боявшегося вступить с Дмитрием Сергеевичем Мережковским в "половой круг".

Нувель, уверовавший в то, что он должен "спасти" Философова, что в этом его "призвание", рассказывает об обряде Дягилеву... Гиппиус надеется повторить обряд спустя год. Для совместной молитвы шьются специальные одежды, готовятся хлебá, церковное вино, цветы. Но в назначенное время Философов не появляется. Дягилев, к которому Дима вновь "приник", увозит своего возлюбленного за границу... Там и произошла размолвка. Тот же Нувель наябедничал, желая заполучить Философова любыми способами, что Дмитрий Владимирович провел уже несколько приятных часов с новым секретарем Сергея Павловича польским студентиком Виком. Дягилев выставил Философова с громким скандалом.

Ex Libris Дмитрия Философова. Otium cum dignitate (лат.) - отдых с достоинством, отдых с почетом

Прошло два года. Когда в апреле 1903 Синод запретил религиозно-философские собрания, Мережковский и Гиппиус замыслили издавать журнал "Новый путь" и, конечно же, пригласили Философова. Он согласился стать редактором.

В 1906 году они уехали за границу. Пятнадцать лет прожили "вместе, втроем". "Стыдливость" между Мережковским и Философовым почти рассеялась. Из Европы Философов ругал Горького (его блестящую критику не могли простить Советы), спорил с Михаилом Кузминым и его "Крыльями". Дмитрий Владимирович полагал, что "своя" гомосексуальная тема "трагична по преимуществу", а Михаил Алексеевич все страдания превратил в "повесть о том, как легко и безмятежно блудодействуют аномальные люди".

Каждой весной в Великий Четверг они повторяли обряд, положивший начало их Церкви. Так было и 14 марта 1911 года в Париже, когда Зинаида причащала Диму, а Дмитрий - Зинаиду, А Дима - Дмитрия.

Но к 1913 году отношения обострятся - Дима все-таки чувствует себя третьим и тяготится семейной жизнью Гиппиус и Мережковского. К тому же разделились политические взгляды: Философов - за войну с Германией, а Гиппиус с Мережковским - за мир.

Октябрьский переворот, погромы, большевики, расстреливающие больных министров временного правительства в лечебницах, арестованное Учредительное собрание - Философов встретит все это вместе с Мережковскими. Робкие попытки принять советскую власть... Побег в январе 1920 года через польскую границу, лишения эмиграции в Минске, потом в Варшаве.

В Польше они впервые за 15 лет поселились отдельно. Еще в России Философов впал в странное оцепенение. Гиппиус уверяет, что Мережковский едва ли не силой увез его - "он был инертен и безучастен при озлоблении".

Дмитрий Философов на склоне лет. 1930-е

Русская эмиграция жила надеждами на борьбу с большевиками. Террорист Борис Савинков (1879-1925), формировавший русский отряд на польские деньги, предложил Философову быть его помощником. Тот, не смотря на сопротивление Гиппиус и Мережковского, согласился. Зинаида Николаевна, подозревавшая в причинах столь быстрого согласия Дмитрия Владимировича какой-то интимный момент, возненавидела Савинкова...

Что бы ни говорили об именах второстепенных, чья судьба - лишь сопутствовать славе других, последние двадцать лет своей жизни Дмитрий Владимирович Философов провел как вполне самостоятельная общественно-политическая фигура. Он стал одним из лидеров русской эмиграции в Польше. Сподвижник Савинкова. Редактор газет "Свобода" (1920 - 1921), "За свободу!" (1921 - 1932), "Молва" (1932 - 1934), редактор журнала, впоследствии газеты "Меч" (1934 - 1939). Почетный председатель варшавского "Литературного содружества", основатель литературного клуба "Домик в Коломне" (1934 - 1936).

Он умер в августе 1940 года. Гиппиус, не простившая ему измены, но все еще любившая его, записала в дневнике: "...где ты скитаешься, мой весный, мой верный тому, чему нельзя не быть верным".

Дмитрий Философов, воспринимая гомосексуальность как "трагедию пола", вместе с Гиппиус и Мережковскими предпринял грандиозную попытку решить "проблему пола" в сфере духа. ...Правда, триединая семья, основой которой должен был стать "бесполый круг" троих, полюбивших друг друга через Христа, разбилась о житейские страсти и интимный эгоизм ее участников и окружения.

• Гиппиус З. Дневники. В 2 т. М., 1999

• Философов Д. В. Слова и жизнь. Литературные споры новейшего времени (1901-1908). СПб., 1909

07 апреля 1872 - 04 августа 1940

русский публицист, художественный и литературный критик, религиозно-общественный и политический деятель

Семья

Д. В. Философов происходит из старинного дворянского рода. Отец В. Д. Философов (1820-1894) был ближайшим помощником военного министра Д. А. Милютина в реформировании русской армии, в 1861-1881 годах - главный военный прокурор и начальник Военно-судебного управления, с 1881 года - член Государственного совета. Мать Анна Павловна Философова, урождённая Дягилева, - литератор, видная деятельница женского движения в России, одна из учредительниц высших женских учебных заведений, организатор благотворительных обществ. С. П. Дягилев приходится Философову двоюродным братом.

Ранние годы

Дмитрий Философов окончил частную гимназию К. Мая в 1890 году. Ещё в гимназии интерес к искусству и стремление к самообразованию сблизили его с А. Н. Бенуа , К. А. Сомовым , В. Ф. Нувелем. По окончании юридического факультета Петербургского университета в 1895 году Философов стажировался в Гейдельбергском университете. Затем - служил в Кодификационном отделении при Государственном совете, с 1898 года - в петербургской императорской Публичной библиотеке (ныне Российская национальная библиотека). С 1897 года он начал заниматься журналистской деятельностью, печатался в журналах «Северный вестник», «Образование», «Трудовая помощь», «Журнале Министерства юстиции».

«Мир искусства»

Д. Философов работал редактором литературного отдела журнала «Мир искусства» (1898-1904), позже занял должность руководителя отдела художественной критики. В конце 1890-х годов Философов сблизился с Д. С. Мережковским и З. Н. Гиппиус , став на многие годы их другом и соратником.

Вместе с Д. С. Мережковским, В. В. Розановым и В. А. Тернавцевым Философов стал одним из организаторов Религиозно-философских собраний в Петербурге. Вместе с Мережковским был инициатором журнала «Новый путь» (1903-1904), где был постоянным автором и, в последний год издания, его редактором. С 1906 по 1908 Философов жил с четой Мережковских в Париже . По возвращении в Россию - сотрудничал в газетах и журналах «Слово», «Речь», «Русская мысль» и др.

Эмиграция

В 1918-1919 годах Д. В. Философов работал в Публичной библиотеке, принимал участие в деятельности Политического Красного Креста. В декабре 1919 года с Мережковским, Гиппиус и В. А. Злобиным под видом командировки для чтения лекций в красноармейских частях он выбрался из Петрограда. Беглецы пересекли польско-большевистский фронт в районе Жлобина и в середине января 1920 года добрались до Минска . Проведя ряд лекций и литературных вечеров, в конце февраля четверов прибыли в Вильно , откуда в первых числах марта уехали в Варшаву . Мережковский и Гиппиус, разочарованные в Польше, заключившей с большевиками мирный договор, уехали в Париж. Философов, сблизившийся с Б. В. Савинковым , остался в Польше для продолжения борьбы с большевизмом.

Философов было товарищем председателя Русского политического комитета, Народного союза защиты родины и свободы, советником Юзефа Пилсудского по русско-украинскому вопросу (1921). Он редактрировал выходившие в Варшаве газеты «Свобода» (1920-1921), «За свободу!» (1921-1932), «Молва» (1932-1934); был соредактором варшавско-парижского журнала «Меч», преобразованного из-за разногласий с Мережковским и Гиппиус в варшавскую газету (1934-1939). Был одним из руководителей варшавского «Литературного содружества», его почётным председателем; основатель и руководитель закрытого русско-польского литературного клуба «Домик в Коломне» (1934-1936).

Поздние годы

В 1930-е годы Д. В. Философов оказался вытеснен на обочину общественно-политической жизни молодым поколением деятелей. Это усугублялось неудачами (в частности, последовательный неуспех практически всех изданий, которые возглавлял Философов), потерями - измена Б. В. Савинкова , в которую Философов долго не мог поверить, смерть соратника и ближайшего единомышленника М. П. Арцыбашева . После 1936 года вследствие этих причин, а также преклонного возраста и болезней Философов фактически отошёл от литературной, общественной, политической жизни.

Похоронен на православном кладбище в Варшаве.

Адреса в Санкт-Петербурге

1902-1913 - квартира Д. С. Мережковского в доходном доме А. Д. Мурузи - Литейный проспект, 24.